Вспоминая домайданный Киев: Андреевский спуск, «кацапы, заполонившие рiдну Батькивщину», «наша Юлечка!»
Десятилетие кровавого Майдана в феврале 2014-м для мыслящих жителей украинской столицы дата трагическая. Все минувшие с тех пор годы они пытаются понять, как подобное могло случиться в их многонациональном, пережившем фашистскую оккупацию и «Бабий яр» городе.
Между тем, признаки надвигающегося переворота появились ещё в «нулевых», когда украинская столица стала резко «менять ориентацию».
Я регулярно бывала там у родственников. О том, что слышала, чему сама была свидетельницей, записывала в дневник. Есть, что вспомнить, о чем подумать, листая его.
2005 г., Киев, август
День первый. Собрались с сыном на недельку в Киев. Еще день и — поехали! Тут вдруг узнаю, что на несовершеннолетних украинцы требуют дополнительные документы, заверенные в консульстве.
Звоню туда — не отвечают. Помчалась в их офис, от нашего дома не близкий. Не сразу нашла его во дворе-колодце. Входная дверь заперта. Два часа «танцевала» около неё. Тишина. Утром повторила попытку. С тем же успехом. А вечером уже уезжать. Рискнуть?
Ближе к украинской границе начинаю нервничать. В Горностаевке погранконтроль. Ждем. Двое в форме заходят в купе: «Ваш ребенок? — Мой. — Хорошо». И пошли дальше… Зачем было нужно это шоу с требованием доп. справок?
Лето здесь в самом разгаре и с «перебором»: днем под +40 при полном безветрии. Передала сына и чемодан в надежные руки брата. А сама — в ж/д кассы за обратными билетами. В Петербурге всё продано на месяц вперед. Тут сначала та же история. Поднялась на 2-й этаж, к кассовому начальнику. Мол, журналист, командировка, выручайте. Начальница заулыбалась: вы из России? Как там? Она сама из Винницы, в перестройку переехала сюда из-за работы. Душевно с ней пообщалась. А потом и билеты нашлись.
День второй. Сегодня ходили в зоопарк. Билет 15 гривен. Но если «в лапу» контролеру при входе, то 10. Они сами ненавязчиво предлагают «услугу». В советские времена киевский зоопарк считался одним из лучших в Европе. Территория 40 га, пруды с диковинными птицами, фонтаны, большая коллекция животных. Кошачьи почти во всём их разнообразии! А теперь… Больших кошек почти не осталось.
Сотрудники говорят, что их активно распродают за рубеж, чтобы «было на что кормить оставшихся». Куда-то делись белые медведи… И сама территория резко уменьшилась. Часть её вдруг стала спорной: местные олигархи положили на неё глаз и пытаются отсудить.
Из приматов одна горилла Маня с умными глазами. Я её помню с 1990-х. Она явно понимает, о чем говорят люди. Когда кто-то её дразнит, Маня медленно поднимается из любимого гамака, подходит, скалясь, к решетке вольера, присаживается. Не спуская глаз с обидчика, «делает» на пол, подбирает, и резко, с размаху, кидает в него своё «добро». Не все зеваки у вольера успевают отбежать на безопасное расстояние…
День четвертый. Полдня провели в Киево-Печерской лавре. Там теперь платный вход на территорию — 10 гр. взрослым, 5 — детям. При курсе 1000 руб. -187 гр.
Какой красивой, величавой была эта обитель! Сейчас смотришь на главные врата — фрески облупились, померкли. Как и часть построек за вратами, теряющих свой торжественный вид.
Правда, воссоздан храм Успения Богородицы. Исторический был взорван в 1941-м. Рядом — сохранившейся с войны фрагмент разрушенной восточной стены. К нему прикрепили табличку: «Взорван варварами». Намёк очевиден: варварами в древности называли русичей. Хотя согласно материалам Нюрнбергского процесса, это дело рук немецких оккупационных войск.
После лавры решили прогуляться до Владимирской горки. С неё чудесный вид на Днепр. А также на «Аскольдову могилу» — заповедное урочище на высоком холме в черте города. После экскурсии спросила о нём у гида, правда ли, что там всё меньше деревьев и всё больше особняков. Гид вздохнула: «Да, вырубают и застраивают. У кого деньги, тот всё может себе позволить. Ничего святого».
День шестой. В Киеве все вывески теперь на мове и английском: на станциях метро, в магазинах, учреждениях. На русском языке очень мало, где осталось. Хотя украинская речь звучит намного реже нашей. Даже на знаменитой Бессарабке (рынок на Бессарабской площади в центре столицы), где большинство торговцев из западных районов. Зашла туда: цены «кусаются». В сравнении с нашими рыночными раз в десять выше. Но побродить меж прилавков интересно — как на выставке! Если бы еще пробовать давали…
2008 г., октябрь/ноябрь
День первый. Приехали погреться, а тут холодней, чем у нас. И на улице, и в домах. Брат говорит, не топят из экономии. Ложимся спать, кутаясь в свитера, носки, шарфы и к этому ещё по два одеяла сверху. Над городом стоит вязкий туман, отчего всё кругом в мрачных тонах…
День второй. У ребят своя программа, а я в центр, на любимый Андреевский спуск, одно из самых красивых мест города. Так было. Теперь там мусор и грязь до самого Подола. Брусчатка выщерблена. Старинные здания продолжают ветшать. Никак Воланд «наследил», гуляя по местам своего «прародителя» Булгакова, который жил тут в доме № 13.
Поменяла рубли на гривны. Курс:1000 руб. — 201 гр. Но тратить особенно не на что. Разве что на театры. Вечером ходила в Национальную оперу на «Наталку-Полтавку».
Спектакли с этой «Наталкой» идут сейчас, судя по афишам, во всех киевских театрах. Как сговорились! Незатейливый, про любовь-морковь, сюжет, сочинённый в начале1800-х, нынче пополнился антироссийскими анекдотами.
Особенно забавно, когда они звучат из уст счастливых влюбленных, которым, видимо, больше думать не о чем, как о «кацапах, заполонивших рiдну Батькивщину». Партер с энтузиазмом аплодирует. Однако…
В антракте разговорилась с соседями по ложе, семейной парой из Феодосии. В Киеве они впервые. Сомнительным шуткам со сцены не удивлены. Рассказали, что в Крыму такая же история. Думают переезжать в Краснодарский край, где у них родня.
День пятый. На Крещатике вчера, 4-го ноября, с середины дня и допоздна перекрывали движение транспорта. Саму площадь украсили разноцветными шариками и флагами. Народу собралось много, вся площадь была забита. Спрашиваю: что отмечаете? Отвечают: День освобождения города от фашистов. А почему тогда нашего триколора здесь нет? И вообще, освобожден Киев советскими войсками был 6 ноября 1943 года, а не 4-го. Смотрят на меня кто с испугом, кто зло…
День седьмой. Сегодня уезжаем. Везу домой знаменитый Киевский торт, местные сласти и три четвертушки с фирменными бальзамами — «Черный рыцарь», «Кобзарь» и «Цiлющий» (целебный). Брат советует взять только одну, потому как таможенники на границе могут отобрать. Да еще и оштрафовать. За что? Этот бальзам свободно продается в киевских магазинах!
Оказывается, ввели недавно такие правила: на вывоз в Россию ограничения почти на все товары. Я не послушалась совета, спрятала две заветные бутылочки среди белья в чемодане, а третью в карман куртки, замаскировав газетами.
P.S. Дома. «Трясли» в поезде тех, кто с российскими паспортами. С нами ехала женщина из Чернигова, у неё только документы проверили. А у дядьки с верхней полки весь баул выпотрошили. Конфисковали какую-то технику и «лишнюю» горилку в подарочной упаковке. Он стал скандалить. Чуть самого не вывели. В нашем чемодане «рыли» не так глубоко, может, потому что он небольшой?
2010 г., май
День первый. Погода летняя. Ребята мои отправились на Днепр, а я погулять. В городе на удивление тихо. Людей и машин мало. Это в рабочий-то день? На домах и вдоль магистралей развешаны флаги. Вчера была православная Троица — может, её отмечают?
Зашла в ж/д кассы, посмотреть расписание поездов в Крым, до Евпатории. Решила сгонять на денек к давней подруге. Ехать всего-ничего — ночь. Ткнулась в одно окошко, другое. Закрыты. В третьем дежурная. Билет я купила. Заодно полюбопытствовала о «выходном» понедельнике. «Так у нас же щас праздник, День Героев!», — говорит. Ничего себе — этот «праздник» был учреждён в 1941 году в Кракове членами «ОУН»! (Отряды ОУН (б) в мае 1943 года начали именоваться «Украинской повстанческой армией» — ред.). *
День второй. За два года, что мы с сыном тут не были, резко подорожал бензин. У нас против их цены, считай, халява! Курс рубля: 1000 руб. — 250 гр.
Недалеко от Софии Киевской (русской, русской!), ближе к майдану (с персидского — площадь) зашла в воссозданный Михайловский Златоверхий монастырь, разрушенный в 1930-х. Местные говорят, восстанавливали его на деньги США. Но не за «просто так», а в обмен на открытие на Украине каких-то своих центров. Американцы у них теперь «самые верные друзья». Без их согласия ничего нельзя построить, сломать, назначить и т. д.
День третий, Евпатория. От Киева до Симферополя доехала в купе за149 гр. Плюс маршрутка до конечного пункта 16 гр. Обратные билеты почему-то дороже…
Не была в Евпатории без малого 20 лет. Не узнала её. Впечатление заброшенности во всем. Особенно это заметно на набережных, пляжах: они полупусты. Курортников для этого времени года критически мало. Подруга говорит, что санатории закрываются один за другим — некого лечить. Те, которые ещё работают, едва сводят концы с концами. Фонтаны в скверах не включают, цветы на клумбах не высажены. Прогулочные теплоходы проданы какому-то заезжему буржую. Где был причал, там теперь торчащие из воды ржавые сваи.
День пятый, Черкасская область. Второй день на даче в деревне у Гарика, друга моего брата. Люди здесь приветливые. Разговорилась с пожилой женщиной у её плетня. Она, правда, больше спрашивала у меня, чем я у неё — о том, как мы в России живем. Позавидовала нам.
Эта деревня — часть бывшего животноводческого совхоза-миллионера. Он развалился в 1990-х. Из местных, кто не уехал, выживают благодаря своим огородам. Из 2 тыс. домов треть стоят заброшенными. Иные продаются вместе с участками.
В один такой дом я зашла: сам по себе он невелик, но с гаражом, кухней, верандой, теплым туалетом. И прекрасным садом. Хозяева просят 39 тыс. долларов. Сами уехали куда-то на Запад. Об этом рассказали мне пастух Паша. Назвался доверенным лицом владельцев. У него есть свой большой целинный участок в 45 соток. Говорит мне: 15 лет отработал в совхозе, имею права. То есть, эти сотки он «прихватизировал». «Тут все так делают, — объясняет Паша. — Всем всё до ж., бардак в стране потому что. Можете и себе оградить кусок, если хотите». Я обещала подумать.
2012 г., 1-го лiстопаду (ноября)
День первый. Уговорил меня брат на эту поездку. Лучше бы летом, конечно. Хотя по погоде тут сейчас «почти лето» в сравнении с нашей. Выезжали вчера из Петербурга при «-2» и снегопаде. До самого Гомеля в окне поезда — сплошной снежный пейзаж. А приехали в Киев — солнышко светит и греет, многие деревья еще в листве. На балконном градуснике — +8.
Ребята с утра пораньше — порыбачить. А я — гулять своим любимым здесь маршрутом: метро «Политехнiча» — бульвар Тараса Шевченко — Крещатик. По пути заходила в пару-другую «обменников». Курс рубля к местной валюте: за 1000 рублей — 255 гривен. Спрашиваю у кассира, женщины средних лет в жупане (национальная женская одежда украинок): что это ваша гривна так «вознеслась» над нашим рублем? В ответ та недобро стрельнула в меня глазом и давай ругаться, не нравится, мол, нечего сюда ездить. Пропало желание менять деньгу.
На б-р е Шевченко решила зайти во Владимирский собор (в честь крестителя Руси князя Владимира). Очень его люблю. Росписи в нем Васнецова, Врубеля, Нестерова… Подошла и впала в ступор: был всегда небесно-голубого цвета, стал вдруг… желтого. И ж/д вагоны у них теперь жовто-блакитные. И скамейки в скверах и парках — не удивлюсь, если запретят на них садиться. Помешались на своей самостийности.
День четвертый. «Сгуляла» в бывший оборонный завод-гигант «Большевик». Теперь там мегармаркет. Прошла по нему, посмотрела — всё, что и у нас, только дороже из-за курса рубля. Куда делись популярные у нас украинские шерстяные изделия? Гончарная посуда? Постельное белье? Детские игрушки? Не та пошла нынче «заграница»…
Заглянула на ярмарку недалеко от метро. Вдоль всей улицы, в горку, латки с фруктами и овощами из западных областей. Купила яблоки сорта «Горец», маленькие с красным бочком, очень сочные. Я о них и не слышала. Спрашиваю у хозяина: что к нам, в Россию, не едете? Замялся дедок…
День пятый. Ну, началось — тучи, мелкий противный дождик, совсем как в Питере.
Вечером ходила на спектакль «Насмешливое мое счастье» в Театре русской драмы им. Леси Украинки. Забавно: если «русской драмы», то почему им. Украинки?.. Пьеса известная, у нас многие театры её ставили. В основе — переписка Чехова с любимыми женщинами Ликой Мизиновой и Ольгой Книппер. Писателя играл актер маленького роста, с большим животом, на вид лет 60. Вышагивая по сцене, он постоянно подтягивал брюки и волочил ногу…
День шестой. Встречалась сегодня с бывшим киевским собкором одной из наших федеральных газет. Помнился он мне приветливым, общительным человеком. Когда приезжал в Москву, всех в редакции навещал, угощал. Посидели недолго в кафе недалеко от Рады. Он где-то здесь теперь служит. То ли в частном издании, то ли в каком-то правительственном листке. Сказал неопределенно, я переспрашивать не стала.
Говорил в основном он. И всё о том, какие мы, россияне, плохие. Вот за что его, классного журналиста, уволили, а N и еще с пяток собкоров оставили? Несправедливо! «Но ведь это была вынужденная мера, из-за финансовых проблем, — говорю ему. — Да и сколько лет уже с тех пор прошло!..». — «Нет, из-за того, что я — украинец». Похоже, ту свою обиду на всю Россию перенес…
Домой возвращалась по Брест-Литовскому пр., который теперь пр. Перемоги (Победы). По всему городу идут переименования. Заняться что ли нечем властям?
Вечером пришел Шурик, давний товарищ брата. Заговорила с ним о смене табличек. Чем, например, провинился Брест-Литовск (ныне белорусский город Брест), где 1918-м был подписан мирный договор, позволивший молодой республике РСФСР выйти из Первой мировой войны? Шурик напыжился: «И правильно, что меняют. Здесь Украина, а не Россия!». Не один десяток лет его знаю, от политики он всегда был далек. Принципиально. Теперь выясняется, что пару лет назад стал участвовать в каких-то собраниях, ходить на митинги. Горой стоит за Тимошенко. Называет её не иначе, как «наша Юлечка!». Прочит ей президентство. Сам стопроцентный русак. Жена, правда, украинка…