«Бородинская битва»: Иван Ургант и Александр Сокуров впали в опалу главы бдительного Фонда
Предприниматель и руководитель Федерального проекта по безопасности и борьбе с коррупцией Виталий Бородин обратился к министру культуры России Ольге Любимовой с требованием запретить фильм «Во сне ты горько плакал» за то, что одну из ролей в нем сыграл шоумен и телеведущий Иван Ургант.
Требование не выдавать картине прокатного удостоверения Бородин обосновал еще и тем, что продюсер фильма Александр Сокуров — «русофоб».
Народный артист России Сокуров, являясь членом СПЧ, в конце 2021 года выступил на заседании, которое вел Путин, с речью о том, что русские чувствуют себя комфортно не во всех регионах России. Путин подверг это выступление жесткой критике, назвал его тезисы опасными.
Но причем тут русофобия? Сокуров живет и работает в России, а в декабре 2023 года вновь переизбран в президентский СПЧ. Перед этим он встречался с Путиным по инициативе президента.
Бородин и его ФПБК прославились в наступившем году тем, что добились от Минюста начала процедуры признания Аллы Пугачёвой иностранным агентом. Ту «бородинскую битву» общество, в целом, поддержало. Но нынешний выпад Бородина трудно объяснить чем-то еще, кроме того, что аппетит приходит во время еды и желания развить карательный успех.
Кстати, как рассказал RT актер и телеведущий Михаил Ширвиндт, Иван Ургант исчез с российских телеканалов не потому, что уехал. Он запускает новый проект в России.
Впрочем, дело не в том, уехал — не уехал. Какие могут быть претензии к тем артистам, которые никогда не позволяли себе враждебных выпадов против Родины, да и кто дал право ФПБК диктовать что-то министру культуры от имени общества, которое, к слову, фильма еще не видело?
Об отношении к письмам в инстанции, которые содержат требование «закрыть» артиста, «Свободной Прессе» рассказал весьма популярный в Москве (но практически неузнаваемый вне образа) актер Андрей Куртыгин. C 2012 года он — Ленин на «нулевом километре» и Манежной площади.
— За те 12 лет, что я работаю в сердце Москвы, меня пытались запретить десятки раз. И, как правило, — по кляузам. Потому что люди, которые следят за порядком при входе на Красную площадь повседневно, прекрасно знают, что я ничего не нарушаю.
«СП»: Иначе говоря, к инициативе Бородина запретить показ фильма вы относитесь негативно?
— Артист — человек заметный, а публика умнее, чем о ней думают некоторые активисты. Если актер делает что-то не так в своей роли или в своей собственной жизни — это сразу становится всем заметно, без писем. Да и как из-за одного артиста, даже если какой-то общественник питает к нему личную неприязнь, запрещать целый фильм — плод работы сотен людей?
Я считаю, что для нашей страны полезно все, что ее развивает. Любой новый фильм, снятый в России нашими людьми, — это вклад в нашу культуру. А вот необоснованные запреты могут отбросить нас назад.
Насколько я знаю, перед выходом фильма в прокат, его смотрят специалисты, представители индустрии распространения картины по кинотеатрам. Если им покажется, что фильм не очень интересный — они сами не предоставят ему большого количества залов. Но если после этого они увидят, что ошиблись, а люди в зал пошли — прокат расширят. И не нужно никакого давления на естественный процесс. Особенно — когда занятые в этом кино люди абсолютно ничем себя не дискредитировали.
Председатель Русского литературного общества Александр Чистяков в разговоре со «Свободной Прессой» привел в пример опыт Китая, где с излишне ретивыми патриотами и блюстителями общественного блага даже борются.
— В Китае таких активистов-маоистов называют «Турбопатриоты», и есть даже целая госпрограмма по борьбе с такими деятелями, которые хотят на громких лозунгах присосаться к власти.
От воинственных цензоров русской культуры навальновщиной попахивает в лучшем случае. А в худшем — посмотрите на украинских цензоров.
«СП»: Жесткая оценка. Вы исключаете, что Бородин и его ФПБК искренне хотят нас оградить и осчастливить?
— Есть уже отработанная система выявления иноагентов. По-моему, этого достаточно. Но даже статус иноагента не означает запрета на работу в России и прочей дискриминации.
Вот если уехал человек из страны и оттуда гадит — для таких есть соответствующие статьи, причем — самые разные. Например, чета Галкиных* и прочие макаревичи*, наверняка, давно могут попасть по статью об уклонении от налогов.
Если есть такой состав преступления, как призывы к измене Родине, свержению власти, разжиганию розни — то здесь нужно не запрещать, а ловить и сажать. Кстати, именно за разжигание розни (неважно — религиозной или национальной), думаю, можно привлечь и самого воинственного блюстителя нравов Бородина.
«СП»: Те, кого Бородин обозвал русофобами, вполне могут обратиться в обычный гражданский суд, но не делают этого.
— Их право. В общем, я призываю жить по закону. А инакомыслие в период военных действий — это очень сложный вопрос, но еще не повод запрещать фильмы или вычеркивать имена из титров, как это было с Савелием Крамаровым и многими другими актерами-эмигрантами в советский период.
Важен выбор продюсеров, режиссеров — кому деньги на фильмы давать. А уже снятое на государственные деньги кино — разве нужно выбрасывать на ветер? У нас половина кинопродукции такая, что патриотизмом не пахнет, особенно — исторические сериалы. Тут не Сакуров и не Ургант виноваты, а те, кто им деньги государственные дает.
Какое смотреть кино, и какую слушать музыку — это личный выбор каждого человека. А если что-то не нравится обществу — общественный бойкот действеннее, чем запреты.